Что будет если закончится резервный фонд

Резервный фонд закончится к выборам

Из-за падения цен на нефть, рецессии и ограничения доступа на внешний финансовый рынок резервный фонд может быть практически исчерпан за 2015–2016 гг., следует из материалов Минфина (есть у «Ведомостей»). В 2015 г. из фонда может потребоваться 3,7 трлн руб., в 2016 г. – еще 1,2 трлн. Таким образом, по расчетам Минфина, к началу 2017 г. в фонде останется лишь 0,5 трлн руб. – примерно 3% годовых доходов 2017 г. (сейчас – почти половина уточненных доходов 2015 г.).

Средства резервов понадобятся на финансирование «двойного дефицита» бюджета: нехватки (в сравнении с прежним планом) доходов, а также выпадения источников финансирования дефицита – средств от приватизации, займов и возврата бюджетных кредитов. Дефицит в 2015 г. составит 2,76 трлн руб. (3,8% ВВП) вместо планировавшегося осенью 431 млрд (0,6%), в 2016 г. – 994 млрд руб. (1,2%) вместо 476 млрд (0,6%).

Расчеты сделаны исходя из среднегодовой цены нефти в $50/барр. в этом году и $65/барр. в 2016 г. В 2017 г. при подорожании нефти до $70/барр. резервный фонд можно будет снова пополнить, посчитал Минфин: на 111 млрд до 0,6 трлн руб.

По материалам Минфина, на начало 2015 г. в резервном фонде было 5,35 трлн руб. К началу февраля фонд увеличился до 5,86 трлн руб. ($85 млрд) при ослаблении рубля к доллару на 13%.

Двойной дефицит

Действующий закон о бюджете на 2015 г. позволяет потратить до 0,5 трлн руб. из резервного фонда. Правительство впервые сразу же включило такую возможность в пакет переданных осенью в Госдуму бюджетных законов: бюджет, основанный на цене нефти в $100/барр., был заведомо нереалистичен, о чем предупредил депутатов министр финансов Антон Силуанов. Новые проектировки бюджета (есть у «Ведомостей») Минфин представит в правительство в среду. Двукратное снижение прогнозируемой цены нефти, спад экономики и финансовые санкции в отношении России потребуют израсходовать 3,1 трлн руб. из резервного фонда в лучшем случае, следует из материалов министерства.

Из 3,1 трлн руб. три четверти средств (2,3 трлн) пойдут на компенсацию нехватки доходов, остальное – на замещение источников финансирования дефицита.

Доходов в сравнении с принятым осенью законом о бюджете будет меньше на 2,6 трлн руб., или на 17,2%: 12,45 трлн руб. (см. таблицы). При этом расходы сократятся всего на 1,9% – на 298 млрд руб., несмотря на объявленный 10%-ный секвестр. Расходы сокращены на 1 трлн руб., говорила замминистра финансов Татьяна Нестеренко, – за счет отказа и переноса инвестпроектов, пропуска индексации зарплат бюджетникам. Но этого мало, считает она. Пришлось увеличить другие траты – в том числе антикризисные, объяснял чиновник финансово-экономического блока. В соотношении к ВВП, который тоже сократится в сравнении с прежними проектировками, доходы в 2015 г. будут минимальными за последние 15 лет – 17%, расходы же даже вырастут: с 20%, планировавшихся осенью, до 20,8% – максимум без учета 2009 г.

Дефицит предполагалось профинансировать за счет займов, возврата бюджетных кредитов и приватизации. План приватизации сокращен со 158,5 млрд до 3 млрд руб. План размещений на внутреннем рынке в 1 трлн руб. не изменился, но погашение будет больше и чистое поступление в бюджет уменьшится более чем на треть до 180 млрд руб. А чистые заимствования за рубежом поменяли знак с плюса на минус: из-за девальвации выплаты в рублях возросли, а новых займов не будет. Регионам Минфин одолжит тоже больше, чем они вернут ему (раньше планировалось, что возврат будет на 0,8 млрд руб. больше): кредиты увеличены более чем вдвое (до 314,9 млрд руб.), а объемы возврата сокращены в 1,5 раза (до 104,2 млрд).

Если осенью Минфин планировал выручить 411 млрд руб. на покрытие дефицита, то вместо этого, по уточненному проекту, дефицит источников составит 430,5 млрд руб.: т. е. разрыв – 841,5 млрд руб. Эти средства также будут взяты из резервного фонда.

При этом Минфин не исключает, что из резервного фонда потребуется еще 0,5 трлн руб., если реализуются дополнительные риски, связанные с займами на внутреннем рынке. Из этого следует, что привлечено может быть втрое меньше запланированного 1 трлн руб., т. е. примерно как в прошлом году. В 2014 г. Минфин разместил лишь 349 млрд руб. (без учета 1 трлн руб., направленного на докапитализацию банков). Есть еще риски – большее снижение доходов, увеличение бюджетных кредитов, сказала Нестеренко: к концу года в резервном фонде может остаться примерно 1 трлн руб.

План по займам амбициозный, риски невыполнения велики, но, возможно, ситуацию улучшит немного более высокая инфляция, говорит человек, близкий к Минфину. В январе Минфин разместил 3,6 млрд руб., в феврале – 52,2 млрд руб., причем спрос на февральских аукционах в 2–4 раза превышал предложение. Но это пока не те объемы, чтобы делать какие-то выводы, заметил руководитель среднего банка: скорее, демонстрация того, что рынок госдолга еще не умер. Состояние внутреннего рынка не позволяет привлечь 1 трлн руб. в этом году, уверен экономист ФГ БКС Владимир Тихомиров.

Электоральный секвестр

В 2016–2017 гг. Минфин планирует сократить расходы на 3,1 трлн руб., на 7,7% в 2016 г. и на 10,6% в 2017 г.; финансирование проектов на эти годы уже заморожено. Бюджет-2017 уже может быть бездефицитным (прежний план – дефицит в 0,6% ВВП), как и бюджет 2018 г. – года президентских выборов.

Минфин был поставлен в жесткие условия – сейчас ему не позволили пойти на радикальное сокращение расходов, включая оборонные, говорит Тихомиров, остался лишь один выход – резервный фонд. Но тратить резервы с такой скоростью – рискованная ставка в надежде, что нефть подорожает. Если этого не произойдет, то правительству и Кремлю придется очень радикально резать расходы, заключает Тихомиров. Непонятно, на что рассчитывает правительство, говорит человек, близкий к Минфину: состояние экономики не позволяет рассчитывать на улучшение бюджета. Как раз сейчас надо было бы пойти на резкое сокращение расходов, чтобы иметь возможность нарастить их перед выборами, согласен он: иначе пик секвестра может прийтись на предэлекторальный период.

Резервный фонд всё: зачем министр финансов сеет тревогу

Не знаю, как вас, но лично меня вечный “алармизм” в исполнении отечественных чиновников из “либерально-экономического блока” уже даже и не раздражает: он в этой жизни стал привычен как фон, как скучный осенний дождь, как грязный снег за окном для человека, окна которого выходят на шумную московскую магистраль.

И поэтому, когда заголовки ряда СМИ взрываются тревожным “министр финансов РФ Антон Силуанов заявил, что Резервный фонд России подошел к концу”, это воспринимается настолько же философски, как, допустим, и вечно печальные сообщения Росгидрометцентра в поздний осенний период.

Впрочем, по порядку. Цитирую:

“В этом году мы полностью используем средства Резервного фонда, как это и предусмотрено было законом о бюджете. Мы несколько меньше задействуем средства Фонда национального благосостояния. По нашим оценкам, мы используем средства ФНБ в сумме 662 миллиардов рублей”, – заявил Антон Силуанов в докладе об исполнении федерального бюджета за девять месяцев 2017 года.

И именно эти его слова стали едва ли не центральными после официального сообщения пресс-службы правительства. Короче, у нас все плохо и мы все скоро умрем.

А теперь расшифровываем.

Вообще-то, как явствует из выступления на этом же заседании правительства премьер-министра Российской Федерации Дмитрия Медведева, картина дня далеко не настолько печальная.

“В целом итоги позитивные: ВВП за девять месяцев вырос на 1,6%, очень неплохую динамику, как обычно в последние годы, показывает сельское хозяйство, включая рекордный урожай зерновых, и другие отрасли, ориентированные на внутренний спрос – пищевая и легкая промышленность, автопром, производство бытовых приборов”, – заявил премьер-министр.

По его оценке, на удивление даже и “бюджетная система по основным параметрам остается стабильной и сбалансированной”.

Более того, как выясняется, даже и международные резервы России выросли. Причем довольно изрядно. Только за период с 1 ноября по 1 декабря 2017 года, то есть за один единственный месяц, они выросли почти на 7 (если быть точным, то на 6,8) млрд долларов США. До $431,636 млрд.

Об этом свидетельствуют данные, опубликованные в официальном отчете Центрального банка. А теперь, внимание, – самое смешное. Резервный фонд вовсе не “заканчивается” в этом году. Он просто-напросто “ликвидируется”, так как его средства, по закону, банально включаются в Фонд Национального Благосостояния.

А что касается собственно исполнения бюджета, то он, в связи с заниженной “нефтяной отсечкой” с ценой 40 долларов за баррель сейчас имеет сверхдоходы, которые только за первые 9 месяцев минувшего года превысили триллион с четвертью рублей, что составляет свыше десяти (!) процентов бюджета. Еще более страшные цифры: согласно данным все того же Минфина, который возглавляет все тот же Антон Силуанов, на 1 ноября текущего года только неиспользуемый остаток (!) бюджета составляет совершенно чудовищную во всех отношениях цифру в 7,5 триллионов (!) российских рублей.

Это почти половина годовой доходной части бюджета государства Российская Федерация.

Которая либо лежит без движения, либо “конвертируется” или в ценные бумаги ФРС США с беспрецедентно низкой доходностью, или – просто банально в вечнозеленые доллары, вы удивитесь, но все тех же США.

Так зачем же министру финансов, скажем так мягко, “вводить в заблуждение” общественность страны?

Ведь если “все так плохо и мы все скоро умрем от безденежья”, то с какого перепуга мы только за одну неделю, с 17 по 24 ноября 2017 года, инвестируем в экономику “стратегического противника” 2,6 миллиарда долларов?! Что, министр – враг?! Да нет, разумеется. Министр – просто бухгалтер. А идеал для бухгалтера – это “нулевой расходный баланс”. Ну, или хотя бы стремящийся к “нулевому”. То есть по-русски – никому ничего не платить. Ни-ко-му.

Даже несмотря на то что бюджет буквально лопается от сверхдоходов, из-за лукаво вписанной туда цены на нефть в 40 долларов за бочку, над которой смеется даже учитель господина Силуанова господин Кудрин.

И поэтому у нас при сверхдоходах, вы будете смеяться, дефицит денежной массы.

А министр все плачет по поводу того, что “на 1 января 2018 года объем средств ФНБ составит 3,7 триллиона рублей или чуть больше 4% ВВП. При этом ликвидная часть, то есть свободные остатки, не вложенные в активы, составят 2,3 триллиона рублей”. И как ребенок радуется тому, что бюджет Российской Федерации на ближайшую трехлетку, основанный на 40 долларах за баррель при реальных 62,11 долларах за бочку Brent, а также новое бюджетное правило “позволят пополнять резервы страны”. И мечтает еще урезать расходную часть бюджета, потому как “резервы должны расти” и вообще – это его работа. А чтоб общественность не сомневалась в единственной правильности данной монетаристской линии – вот, смотрите, у нас уже и “Резервного фонда” нет, и денег вообще нет.

Что я вам хочу сказать. Бизнесмены меня поймут. Нет более верного пути к банкротству предприятия, чем тот, при котором первую скрипку в нем начинает играть бухгалтерия. Ибо идеал бухгалтерии – это никакое не развитие, не рост доходов акционеров и заработной платы работников. Цель бухгалтерии – именно идеальный, как сферический конь в вакууме, “нулевой баланс”. Который в идеале бывает только на кладбище.

Но вот такие частности, как смерть не развивающейся экономики, бухгалтерию не волнуют.

Главное, чтобы цифры бились и резервы непременно росли.

У России закончился резервный фонд

В этом году Резервный фонд закончится, признал министр финансов РФ Антон Силуанов. Впрочем, это было предусмотрено законом о бюджете, напомнил он. Одновременно будет потрачено 662 млрд рублей из Фонда национального благосостояния. На 1 января 2018 года в нем останется 3,7 трлн рублей, или чуть больше 4% ВВП, спрогнозировал глава Минфина.

По словам министра, по состоянию на 1 декабря расходы исполнены на уровне 82% к уточненной росписи. Это выше уровня прошлых лет. Например, в 2016 году данный показатель составлял 79%. При этом в декабре еще предстоит потратить 3,1 трлн рублей, или 18% от плановых назначений.

«Наибольший объем расходов — это расходы по заключенным контрактным обязательствам, это расходы по оплате труда и социальному обеспечению, межбюджетные трансферты, расходы по обслуживанию долга», — уточнил Силуанов.

Чуда не произошло

Заявление Силуанова никак нельзя назвать неожиданным. О том, что при исполнении бюджета 2017 года деньги Резервного фонда будут потрачены полностью, и придется запустить руку в ФНБ, министр предупредил в мае. Независимые эксперты прогнозировали такой исход еще раньше. Это было понятно, как минимум, уже в начале текущего года, когда планировались его расходы, отмечает вице-президент «Золотого монетного дома» Алексей Вязовский.

«Государство забирает деньги для разных проектов, в том числе, затыкаются какие-то дыры в бюджете. Но главная дыра — пенсионная система. И что с ней делать, никто не знает. У нас население-то стареет, а дефицит ПФР все растет и растет», — говорит он.

В будущем году государственная «кубышка» у России останется только одна: в июле 2017 года был принят законопроект об объединении Резервного фонда и ФНБ. Их слияние должно завершиться не позднее 1 февраля 2018 года. Это облегчит Минфину доступ к суверенным резервам и управление ими.

Недолго музыка играла

Срок жизни Резервного фонда оказался недолгим — он не дотянул даже до десятилетнего юбилея. Изначально созданный для консолидации излишков нефтегазовых доходов Стабилизационный фонд разделили на две части в 2008 году. Резервный фонд был призван покрывать дефицита бюджета при резком снижении доходов, Фонд национального благосостояния — повышать устойчивость пенсионной системы.

По сути, для российской экономики особой разницы в количестве фондов нет — от перекладывания средств туда-сюда их размер не изменится. Правда, некоторое разделение резервов позволяет лучше понимать, что происходит с деньгами, считает руководитель экономико-правовой школы консалтинговой компании ФБК Сергей Пятенко. Когда для каждого фонда есть своя процедура расходования средств, обществу легче контролировать этот процесс, поясняет он.

Резервным фондом правительство может распоряжаться почти свободно по своему усмотрению; доступ к ФНБ сложнее. Но это не помешало использовать его для финансирования долгосрочных инфраструктурных проектов и борьбы с кризисом.

Скорее всего, слияние было задумано для того, чтобы снизить внимание к обнулению правительственного фонда и показать, что финансовая подушка безопасности у государства все-таки еще есть. Но, как не крути, она все равно тает буквально на глазах.

«Суть в том, что суверенный фонд скоро исчезнет, и мы не успели, как другие страны, типа Норвегии, накопить его до того уровня, чтобы и вопросы с дефицитом Пенсионного фонда решить, и другие задачи», — сетует завкафедрой экономики и финансов факультета экономических и социальных наук РАНХиГС Алла Дворецкая.

Скромный выбор

В следующем году правительство продолжит изымать деньги из уже объединенного фонда, поддерживает коллегу Вязовский, напоминая, что очень многое будет зависеть от цен на нефть. Если они будут высокими и растущими, резервы будут тратиться медленнее. Если котировки черного золота упадут, или против России будут введены новые санкции и начнется резкий отток капитала, иностранцы побегут из ОФЗ, которые им запретят покупать, расходы возрастут. В целом это упадническая стратегия, считает аналитик.

«Пока мы не видим, за счет чего наши резервы будут расти. Экономика у нас в этом году как бы росла, но не теми темпами, которые ожидались — меньше 2%, тогда как мир растет в среднем на 3%. И что будет делать правительство, когда деньги совсем закончатся, все будет потрачено? — риторически вопрошает он. — Дефицит бюджета остается, дефицит пенсионной системы продолжает расти, лоббисты различных структур, в первую очередь, РЖД претендуют на эти резервные деньги под различные свои проекты, связанные с всякими инфраструктурными вещами — крупные высокоскоростные железные дороги, мосты Либо нужно перекрывать кран всему вот этому, давать по рукам лоббистам и говорить: все, денег нет, хорошего вам настроения. Либо включать печатный станок».

Но печатный станок в России, на самом деле, и так уже включен. За счет денежной эмиссии ЦБ обеспечивает выплаты пенсий. Поэтому тут возможности для маневра невелики. Если запустить его на полную мощность, начнет расти инфляция. А в ситуации либерального валютного законодательства эта эмиссия превращается в доллары и выводится за рубеж.

Жить по средствам

У российского правительства нет механизмов, позволяющих направить эти деньги в какие-то инфраструктурные проекты так, чтобы они работали. Пока что эффективность подобных мероприятий крайне низкая.

«Если мы посмотрим вложения в какой-нибудь „Роснано“ , это же просто „черные дыры“: деньги закачали, прибыли нет, куча убыточных проектов» — рассуждает Вязовский. Он признается, что никогда не был сторонником «кудриномики» — сидеть на деньгах. Всегда думал, что надо давать промышленности свободную ликвидность. Но сейчас, чем больше ставит себя на место министра финансов, тем больше понимает логику Кудрина.

«Когда смотришь на все уже выданное, из того же, кстати Резервного фонда — оно же не возвращается ничего, — горячится эксперт. — Приходится постоянно докапитализировать и ВЭБ, и Россельхозбанк. Нет у нас ни одного проекта, который не требовал бы докапитализации. Сколько в РЖД вкладывается, все время проводится какие-то допэмиссии правительства в пользу всего этого. Вот единственный вариант — никому ничего не давать, сидеть на деньгах».

Если же государство и дальше продолжит кормить «черные дыры» накопленными средствами и одновременно будет пытаться удержать инфляцию в заданных ЦБ рамках, резервов, как бы они к тому моменту не назывались, хватит еще максимум на год-два, предупреждает аналитик. Потом, скорее всего, придется проводить секвестр бюджета, как это уже делалось в острой фазе текущего кризиса.

«Жить по средствам, к сожалению, все равно придется рано или поздно, — напоминает Вязовский. — А то, что мы по итогам этого года показываем рост ВВП на 1,7%, так у нас в прошлом — позапрошлом году сильное падение было. Чуть-чуть оживились цены на нефть, вот уже мы от низкой базы оттолкнулись. Но это не значит, что у нас все хорошо».

rovego

Записки жизнерадостного пессимиста

Люди без чувства юмора здесь не выживают

Что делать, когда в 2017 году закончится резервный фонд

Резервный фонд России иссякнет в течение следующего года года, после чего финансировать дефицит бюджет придется из Фонда национального благосостояния (ФНБ). Об этом сегодня заявили в Минфине. В общем, до 2018 года, выборов президента России, страна на этих деньгах и помощи со стороны олигархов (безвозмездные беспроцентные займы) дотянет.

«Резервный фонд, насколько помню, за следующий год будет использован», – заявил бодро замминистра финансов Алексей Лавров.

Согласно данным министерства, в Резервном фонде сейчас хранится 2,9 трлн рублей, тогда как в ФНБ – 4,72 трлн рублей. В начале сентября сообщалось, что они «похудели» на 470 млрд рублей и на 123 млрд рублей соответственно.

Поскольку основной пик кризиса ожидается в 2019-2024 годах, каждый россиянин должен готовиться к худшему, надеясь на лучшее.

Сегодня Россия переживает второй серьезный экономический кризис за последнее десятилетие. Он заметно отличается от первого. Хотя в 2009 году снижение ВВП составило 7,9% против 3,8–4,0% в 2015-м, большинство показателей нового кризиса выглядит значительно хуже, чем во время предшествующего. Кроме того, что особенно тревожно, новый кризис не порожден мировым экономическим замедлением. Скорее напротив: он разворачивается в условиях, когда глобальная экономика постепенно выходит из периода неустойчивого роста. То есть это сугубо российский кризис.

Экономика России не адаптировалась к новым ценам вопреки мнению Минфина: они продолжают давить на нее и закладывать основания для будущего спада. Никакого развития промышленности не наблюдается. Минфин поведал на днях, что в 2017 году нечем будет выплачивать зарплату бюджетникам.

Оценивая всю историю «путиномики» (не в обиду путинским экономистам будет сказано) с самого ее появления в начале 2000-х годов, можно разделить этот этап российской истории на три — что примечательно — практически равных по продолжительности периода. Первый из них, с начала 2000 года по весну 2008-го (около восьми лет), был периодом экономического подъема, обусловленного как минимум тремя обстоятельствами: во-первых, улучшавшейся внешнеэкономической конъюнктурой и поступлением нефтедолларов; во-вторых, ростом доверия инвесторов и притоком иностранных инвестиций и кредитов; в-третьих, повышением доходов населения и стремлением граждан не ограничивать себя в тратах.

Второй период, с середины 2008 года до конца 2015-го (тоже около восьми лет), стал периодом хозяйственной стагнации, вызванной одним главным фактором — бездарным бюрократическим управлением экономикой и безответственными политическими играми властей. Показатели 2008 года не были превышены ни за счет масштабной (но не слишком эффективной) антикризисной программы 2008–2009 годов, ни за счет «патриотической» мобилизации 2014–2015 годов. Доверие власти не конвертировалось в экономический рост, так как оно носило чисто популистский характер, в то время как предпринимательский климат уверенно разрушался. К концу 2015 года Россия пришла с имиджем непредсказуемой страны, в которой не защищены никакие права инвесторов, не действуют нормы международного права, и любые экономические интересы легко приносятся в жертву политике.

Нисходящая фаза может равняться по продолжительности фазам подъема и стагнации, то есть составит также около восьми лет — с середины 2015 года до конца 2023-го. Этот период не станет временем национальной катастрофы; экономика России будет медленно умирать (в случае, конечно, если власти не начнут реально большую войну или предпримут переход к полной автаркии), сокращаясь на 2–3% в год или чуть больше, но не срываясь в «штопор». Основной удар население ощутит после выборов – в 2019 году.

Уровень поддержки власти, ощущение угроз, исходящих от внешнего мира, масштабы эмиграции вменяемого населения и его замещения иммигрантами из постсоветских стран, а также другие факторы этого же ряда вполне позволяют сохранять политическую устойчивость режима даже при сокращении текущего потребления населения на 40–50%. Власть может повышать градус агрессивной риторики, и нет оснований полагать, что «холодильник» в ближайшие годы одержит верх над «телевизором», тем более что после благополучного прохождения избирательного цикла 2016–2018 годов никаких развилок не предвидится как раз до 2024-го. А там, может быть, и вынырнем.

Хороший вариант уехать, к черту, из страны до 2025 года. Точно же ничего хорошего здесь не будет. Колоссальный рост цен, обнищание масс, рост преступности и задавливание протеста.

Другой хороший вариант, трясти буржуев. Расслоение общества будет колоссальным.

Но самое разумное – готовится к кризису внутри страны. Уже сейчас начать скупать доллары. Выводить активы, если они есть из банковского сектора. Вкладываться в активы, которые будут приносить прибыль в условиях кризиса (бизнес с кратким производственным циклом, арендный бизнес). Совершить все главные покупки сейчас – потом все будет не по карману.

И все равно – этот кризис, как и многие другие, когда-нибудь закончится. Главное, выйти из него с наименьшими потерями для себя лично. Со страной при этом ничего не случится. Она непотопляема. Не надо думать о стране, не надо думать о других, позаботьтесь о семье – времена такие грядут.