Как пожертвовать деньги на благотворительность

Как благотворительные фонды управляют деньгами мелких жертвователей

Граждане России активно занялись благотворительностью. Согласно исследованию фонда «CAF Россия», в 2015 г. 50% экономически активного населения России (44,5 млн человек) совершали денежные пожертвования благотворительным организациям, а в 2014 г. – 41% (33 млн человек). Растет и объем жертвований. Например, за первые девять месяцев 2015 г. через сервис «Яндекс.Деньги» россияне перевели 372 млн руб. на счета благотворительных фондов, это в 2,5 раза больше, чем за аналогичный период 2014 г. В сфере благотворительности выделилась даже особая когорта фондов, которые работают преимущественно с деньгами мелких пожертвователей. Всего, по данным Минюста, в стране сейчас насчитывается 1684 благотворительных института.

Фонд «Нужна помощь» (который привлекает деньги для других благотворительных организаций) собирает средства через интернет-портал «Такие дела». На сайте публикуются тексты на социальные темы. Рядом с каждым из них висит баннер, кликнув на который любой пользователь может перечислить деньги на благотворительность. Таким образом в 2014 г. проект собрал 30 млн руб., а в 2015 г. – почти в 2 раза больше, рассказывает Митя Алешковский, руководитель фонда «Нужна помощь». У фонда нет крупных спонсоров, говорит Алешковский, все средства прислали частные лица. Число частных пожертвований выросло и у фонда «Галчонок», помогающего детям с поражениями нервной системы, – в 2,7 раза за год, рассказала Мария Аронова, финансовый директор фонда.

Работа с массовым жертвователем требует отлаженных бизнес-процессов, утверждают эксперты. «Ведомости» решили разобраться, как фонды контролируют эффективность вложения средств и отчитываются перед мелкими жертвователями за потраченные деньги.

Начинают со стратегии

Благотворительный фонд – многоступенчатый конвейер, говорят эксперты, на котором занято множество сотрудников разных специальностей: организаторов сбора денег (фандрайзеров), менеджеров, бухгалтеров, волонтеров и т. п. У фонда есть устав, в котором записано, чем фонд занимается: помогает больным детям, животным, престарелым, неизлечимо больным людям и инвалидам и т. п. И раз в год правление либо совет фонда (состав правления или совета определяют учредители фонда еще при создании), опираясь на устав фонда, составляет годовой план и решает, какую сумму предстоит собрать на проекты, рассказывает Павел Гамольский, директор Клуба бухгалтеров и аудиторов НКО. У фонда есть ограничения: он не может тратить больше 20% собранной суммы на операционную деятельность (зарплату сотрудникам, аренду помещения и т. д.). Затем начинается сбор денег от жертвователей.

Сбор средств

Ключевую роль в сборе денег играют фандрайзеры, которые решают, какие акции нужно проводить для информирования жертвователей. Как правило, жертвователь принимает решение перечислить деньги на счет фонда внезапно, когда видит объявление о сборе средств для нуждающихся в телевизионной или наружной рекламе, на сайте фонда либо в соцсети. Обычно фонд заключает договоры с электронными платежными системами, такими как Cloud Payment, PayPal, Robokassa, «Яндекс.Деньги» и проч., отчисляя им по 2,1–4% с каждой транзакции. Также фонд договаривается с мобильными операторами. Те предоставляют короткие номера, на которые жертвователи отправляют sms. Суммы списываются со счетов телефонов пользователей. Но комиссия составляет 6–7%, говорит Алешковский (несколько лет назад операторы взимали по 40% с транзакций).

Проверка заявок

Прежде чем начать тратить собранные средства, фонды проводят экспертизу заявок от получателей помощи. И это одна из самых сложных частей работы, говорят эксперты, потому что единой системы критериев отбора заявок не существует. Например, когда в фонд «Нужна помощь» поступает заявка от другого фонда о получении финансовой помощи, менеджеры собирают информацию о деятельности фонда-просителя, изучают финансовую отчетность и результаты предыдущих проектов, рассказывает Алешковский. «Часто хороший фонд делает плохой проект или наоборот», – говорит Алешковский. После этого менеджеры фонда «Нужна помощь» обращаются к внешним экспертам за независимой оценкой.

Нет отчета

Согласно данным Центра исследований гражданского общества и НКО ВШЭ, только 39% российских фондов публикуют годовые отчеты о своей деятельности (данные на основе опроса 87 фондов из регионов России).

В фонде «Б.Э.Л.А.» Дети-бабочки» (оплачивает лечение детям, страдающим буллезным эпидермолизом) эксперты-врачи работают в штате. Они оценивают заявки от родителей, патронируют подопечных, а также обучают внешних медицинских специалистов. В фонде трудится врач-генетик, патронажная сестра, врач-дерматолог, рассказала представитель фонда «Б.Э.Л.А.» Полина Реутова.

В фонде «Подари жизнь» заявки на лечение детей проверяют внешние врачи-эксперты, рассказывала Екатерина Шергова, член правления фонда. По ее словам, сотрудники фонда не имеют полномочий рассматривать просьбы о помощи – этим занимаются онкологи и гематологи ведущих российских клиник за гонорары. Эксперты изучают истории болезни и медицинские документы.

Но в некрупных фондах (каковых большинство в регионах) часто бывает, что сотрудники фонда оказывают помощь под влиянием эмоциональных порывов, рассказывает Елена Альшанская, президент фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». «Сотрудник X сказал, что человеку Y нужна помощь, и нуждающемуся помогли. При этом фонд не использовал никакую экспертную оценку, которая бы подтвердила, что помощь человеку действительно необходима», – поясняет Альшанская. Она вспоминает, как один из фондов собирал средства на лечение детей, но не провел никакой экспертизы, а позже обнаружилось, что такое лечение можно получить по программе ОМС. По словам исполнительного секретаря «Форума доноров» Натальи Каминарской, крупные московские фонды, как правило, качественно проводят проверку заявок.

Как отчитываются

Фонды обязаны ежегодно проходить аудит и отправлять в Минюст отчет о финансовой деятельности. А вот перед жертвователями отчитывается далеко не каждый. Часть публикует для них годовой или месячный отчет на сайте. Он содержит информацию о том, на что потрачены деньги, но без разбивки по конкретным жертвователям, рассказывает Татьяна Тульчинская, директор фонда «Здесь и сейчас». Правда, по данным Центра исследований гражданского общества и некоммерческих организаций Высшей школы экономики, только у 61% фондов есть сайт. Большинство опрошенных «Ведомостями» фондов не предоставляют детальной информации по деньгам жертвователей. «За каждый небольшой платеж в размере 100–300 руб. мы не отчитываемся, нет такой возможности», – сказала Елена Дубикова, исполнительный директор фонда «Живи». А вот фонд «Помоги ребенку.ру», по словам Ольги Павлыгиной, исполнительного директора фонда, публикует на сайте подробную отчетность как по приходу средств, так и по их расходованию. Отчеты по каждому жертвователю давать нетрудно, говорит Павлыгина, это дело настройки IT-системы. Однако закон не обязывает фонды предоставлять публично такой вид отчетности, добавляет она.

Не до оценки

«Если бизнес неэффективен, он умирает, с фондами происходит то же самое», – говорит Алексей Кузьмин, гендиректор компании «Процесс консалтинг». Самые продвинутые фонды проводят добровольную оценку качества управления проектами, чтобы определить, способен ли фонд организационно, финансово и технически исполнить намеченные благотворительные программы. Приглашенные консультанты-оценщики анализируют управленческую систему и дают рекомендации по ее улучшению. Но эти рекомендации обойдутся фонду недешево. По словам Кузьмина, стоимость оценки – 2–10% от бюджета фонда или программы. Однако самый важный для жертвователя вопрос – могут ли фонды гарантировать, что деньги потрачены с пользой? Как выяснилось, фонды стараются, кто как может, тратить деньги рационально, но процедур контроля эффективности благотворительных проектов пока нет. Они только разрабатываются, говорит Тульчинская. В России велико количество фондов, которые работают кустарно, констатирует она. Это не значит, что сотрудники недобросовестны, просто они заняты конкретными делами, добавляет эксперт: «Когда ты говоришь им про стандарты качества, они отвечают, что им бы дотянуть до конца месяца и найти деньги на зарплаты специалистам, а не графики в отчетах рисовать».

Читать еще:  Как оформить халву в жлобине

О том, как и зачем регулярно помогать благотворительным фондам

Филантроп – не только Тони Старк.

– И чем помогут твои 100 рублей? Даже если ты жертвуешь их регулярно?
Этот вопрос я слышу каждый раз, когда завожу разговор о благотворительности.

– Ну, потому что, если 1000 человек будет каждый месяц жертвовать 100 рублей, это будет уже 100 тысяч рублей, – обычно отвечаю я.

Но ответ не совсем убедителен и не настолько прост. Благотворительность в России, тем более регулярная, – штука пока что новая. А недоверие к попрошайкам и низкие зарплаты – стары как мир. Так что ничего постыдного в равнодушии к благотворительным взносам нет. Напротив, это – повод поговорить и объяснить.

О чем вообще речь?

Мы уже успели привыкнуть к «разовой» благотворительности: часто переводим деньги на лечение тяжело больных детей и даже собираем средства для пострадавших от наводнений. Но все это – единовременная помощь.

Сейчас благотворительные фонды предлагают оформить регулярное пожертвование. При этом каждый фонд имеет свою специализацию. «Вера» помогает хосписам. «Адвита» – больным раком. «Надежда» – людям с неизлечимыми заболеваниями. «Ночлежка» – бездомным и малоимущим. Существуют сотни других проверенных фондов. И вы можете выбрать, кому из них систематически помогать. Благотворительный взнос, сумму которого вы определяете сами, будет списываться раз в месяц с вашей банковской карты или электронного кошелька. Вы будете получать чек и сможете прекратить перевод средств в любой момент.

Зачем нужны регулярные пожертвования? Я подаю бабушкам в переходе. А еще перевожу деньги родителям больных детей.

Представьте, что ваша зарплата совершенно непредсказуемым образом меняется каждый месяц. И при этом мало зависит от эффективности вашего труда и ваших потребностей. А у вас есть дети, счета за коммунальные услуги и желание съездить к морю. Крайне неприятно в таких условиях не понимать, сколько вы получите со следующей зарплаты.

Благотворительные фонды, если у них нет базы регулярных жертвователей, живут примерно так. Но ежемесячные автоплатежи решают эту проблему – фонды могут детально рассчитать свои расходы на месяцы и даже годы вперед. А значит, понимают, скольким и в какие сроки способны помочь, имеют возможность нанять новых специалистов, планировать долгосрочные проекты, закупить оборудование.

Почему я не могу помогать кому-то конкретному? Почему так важно поддерживать фонды?

Регулярные благотворительные взносы ничуть не умаляют пользу адресных пожертвований. При этом нужно понимать, что помощь кому-то определенному не решает проблему в целом.

Как часто вы слышите, что малыш нуждается в дорогостоящем лечении в Германии или Израиле? Уже сама необходимость совершать поездки в другие страны указывает на проблему – медицина в России развита хуже.

Представим ситуацию, когда лечение за рубежом – единственный выход. Тут остается только сделать все возможное, чтобы собрать необходимую сумму как можно скорее. Но что, если мы можем спасти жизнь не только конкретного ребенка, но и заранее сделать небольшой вклад, чтобы помочь тем, кто столкнется с этой проблемой в будущем? Мы можем, например, пожертвовать деньги на создание научно-исследовательских центров, на обучение специалистов, закупку современного оборудования. Это – долгосрочный проект. Его эффективность мы оценим спустя годы. Но в том случае, когда мы боремся не только с последствиями, – тяжелыми болезнями и беспомощностью нуждающихся, – а еще и с причинами – недостатками в системе российского здравоохранения, – проблема станет менее острой. Больше не нужно будет тратить драгоценное время, иссякающие силы и с трудом собранные деньги на перелет в другую страну. Ничуть не хуже малышей будут лечить российские врачи.

Но иногда родители болеющего ребенка просто не знают, где в России работают с «их» диагнозом. Да и нет у родителей времени это выяснять. Благотворительные фонды осведомлены гораздо лучше. Они вовремя подскажут, куда обратиться. Тогда помощь малышу окажут гораздо быстрей и дешевле.

Разве этим не должно заниматься государство?

Должно. Однако в нашей стране очень много нуждающихся – помочь каждому со всеми его проблемами невозможно. Тут не хватит никаких казенных денег. К тому же, государственные органы сегодня недостаточно оперативны. Вспомните хотя бы очереди в бюджетные поликлиники и бюрократию в пенсионных фондах. Государству не хватает присутствия «на местах» и экспертизы. Оно, например, не может постоянно участвовать в жизни людей с ограниченными возможностями – помогать им закупать все необходимое оборудование и медикаменты, находить способ заработка. Но государство выделяет социальные пособия и льготы, стремится организовать доступные условия в рамках города и региона. Конечно, не все оказывается в поле его зрения – и тут помогают фонды.

Эффективное взаимодействие государства и благотворительных фондов позволит достичь огромных результатов. Например, благотворительные фонды уже проводят специальные акции для формирования культуры неприятия домашнего насилия и организовали систему кризисной помощи для его жертв – телефоны доверия и психологические консультации. Но в нашем законодательстве до сих пор нет закона о бытовом насилии, поэтому проблема все еще так остра.

Благотворительные фонды тратят деньги на зарплаты сотрудникам и на пиар-кампании. Я не хочу это оплачивать.

Да, действительно, фондам необходимо платить специалистам и управляющим, рекламировать себя. Без рекламы они не найдут новых жертвователей, в том числе и очень крупных. Но по закону на администрирование, в которое в том числе входят реклама и зарплата управленцам, фонд не может потратить более 20% всех собранных средств.

Заработная плата специалистов в эти 20% не входит. Высококвалифицированные врачи и психологи, юристы и педагоги, потратившие много лет и усилий на обучение, просто не могут позволить себе работать бесплатно. Но даже здесь есть «благотворительный» аспект: зарплата этих работников обычно гораздо ниже зарплат таких же грамотных специалистов в частных организациях.

Читать еще:  Как оплатить штраф гибдд пешеходу

Ну а как мне узнать, на что фонд тратит полученные средства?

Благотворительные фонды дорожат доверием общества. Поэтому они имеют данные о регистрации и собирают пожертвования только на аккредитованные счета. Это не может быть личная банковская карта. И, самое главное, благотворительные фонды регулярно публикуют подробные финансовые отчеты. Найти их на сайте добросовестного фонда совсем несложно – те, кто работает прозрачно, свои отчеты не прячут. Более того, есть специальные платформы, на которых размещена информация только о проверенных фондах. Например, «Нужна помощь» и «Благо.ру». Еще существует система целевых пожертвований – вы договариваетесь с фондом, на что именно пойдут ваши деньги, и получаете отчет о расходовании внесенных вами средств.

Будьте осторожны, если в общественном месте увидите человека, представляющегося волонтером благотворительной организации, или наткнетесь на пост о нуждающемся в соцсетях. Чаще всего этим занимаются мошенники. Они играют на ваших эмоциях: рассказывают душераздирающие истории о больных детях, задают провокационные вопросы, просят оказать помощь «срочно». Вам могут предложить ознакомиться с документами. Но на медицинских справках и выписках чаще всего нет фотографии. Мошенники не оставляют контактов и не могут ответить на вопросы об организации. С ними не работают СМИ. Информацию о них вы не найдете на платформах-агрегаторах проверенных фондов. Пожертвовав им деньги, вы никак не сможете проверить, куда были потрачены средства.

Благотворительные фонды проводят акции на мероприятиях и устанавливают специальные опечатанные урны в городских заведениях. На все это требуется специальное разрешение, которого у мошенников нет. Сотрудники и волонтеры честных фондов не прячутся. Вопросы об их деятельности можно задать администраторам заведения и мероприятия.

Могу я участвовать в благотворительности, не жертвуя денег?

Конечно. Вы можете распространять информацию о благотворительных программах, которую будет присылать вам фонд, или стать одним из его волонтеров. Подробнее об этом можно узнать на сайтах самих благотворительных фондов или на сайте проекта «Мосволонтер».

6 богачей, которые пожертвовали все свое состояние на благотворительность

Ребята, мы вкладываем душу в AdMe.ru. Cпасибо за то,
что открываете эту красоту. Спасибо за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте

Поступки этих людей поражают и вызывают уважение. Добившись многого в жизни, они не стали рабами своего богатства, а с легкостью поделились им с теми, кому оно нужнее.

AdMe.ru считает, что эти люди остались самыми богатыми даже после того, как отдали все свои деньги.

Владислав Тетюхин,

бывший совладелец крупной металлургической компании

Свердловский олигарх в 80 лет не стал покупать себе виллу в теплых странах. Он продал все свои акции и на вырученные 3,3 млрд рублей построил медцентр в Нижнем Тагиле.

В будущем миллиардер планирует построить гостиницу, новые дома для сотрудников клиники на 350 квартир, общежитие для студентов, транспортный блок и вертолетную площадку.

Сейчас Тетюхин занимает здесь пост генерального директора и в свои 82 года на работу приезжает строго по графику: к 9:00 утра 6 дней в неделю! Мэр Нижнего Тагила пообещал назвать в честь него остановку общественного транспорта около медцентра.

Чак Фини,

создатель Duty Free

В 1988-м журнал Forbes поместил Чака Фини на 31-ю строчку своего списка богачей, и это было отчасти неверно — к тому моменту богатство Фини уже собственно не принадлежало ему. Фини анонимно жертвовал свои деньги всевозможным учреждениям и организациям — часто даже сами получатели не знали, кто был их благодетелем, а бывало, что с них бралось даже слово о неразглашении.

Детище Чака Фини — фонд «The Atlantic Philanthropies», от лица которого и делаются все пожертвования. По некоторым оценкам, на данный момент общая сумма пожертвований фонда составила уже свыше $6,2 млрд.

«Я убедился, что куда больше удовольствия получаешь, когда отдаешь деньги и видишь, как благодаря им что-то появляется — например, госпиталь. Это же логично — вкладывать деньги в добрые дела, а не класть на счет в банке и позволять накапливаться и накапливаться», — говорит Фини.

Браин Берни,

бывший владелец бизнеса в области подбора кадров и строительства

У этого миллионера все шло отлично, пока в его дом не пришла беда: у жены диагностировали рак. Это оказало решающее влияние на магната, который много занимался благотворительностью. Он передал значительную часть своего состояния на создание целой колонны медицинских машин. Эти машины ездили по маленьким деревням в северной Англии и оказывали больным высокотехнологичную медицинскую помощь. Зарплату врачам Браин Берни платил из своего кармана.

Спустя годы борьбы с болезнью его жена выздоровела. На радостях Браин Берни продал большую часть имущества и отдал все на благотворительность. После этого он переехал в маленькую квартиру над помещением своего благотворительного фонда, чтобы полностью посвятить себя делу борьбы с раком. Сейчас он живет на небольшую пенсию и ездит в подержанной машине.

Олаф Тон,
норвежский миллиардер

Все свое состояние (около $6 млрд) Олаф Тон задумал потратить на финансирование медицинских исследований. Он решил, что деньги, которые зарабатывал в течение жизни, лучше пустить на полезное дело. «Все равно я не смогу забрать их с собой», — поясняет он.

Сам Олаф живет довольно скромно. Он женат, но детей у него нет. Поэтому все свое богатство он решил пожертвовать. «У меня есть велосипед и лыжи, а ем я немного. Так что, думаю, все будет хорошо», — постоянно повторяет бывший миллиардер в многочисленных интервью.

Инструкция: особенности сборов на личные карты

Как правильно переводить на личные карты и какие риски существуют в этом случае, рассказали эксперты корреспонденту Агентства социальной информации.

Небезопасные транзакции

«Сбор денег в качестве пожертвований на личные карты, на наш взгляд, может повлечь за собой гражданско-правовые, налоговые и репутационные риски», — считает Павел Гамольский, президент Ассоциации “Клуб бухгалтеров и аудиторов некоммерческих организаций”.

Как пояснил президент благотворительного фонда «Предание» Владимир Берхин, законом сборы на личные карты не запрещены, но у них есть ряд минусов.

«Во-первых, подобный сбор может быть сочтен налоговой службой доходом собирающего и с него могут взять налоги (13%). Второе, этот сбор гораздо хуже, чем сбор на счет юридического лица, так как он не защищен от мошенничества, взлома и кражи. Такие случаи известны, когда в силу наивности самого сборщика или еще по каким-то причинам деньги, собранные для благотворительных целей, просто кем-то воровались. В-третьих, с личного счета еще могут производиться разного рода взыскания. Если человек должен кредит, не платит ЖКХ, алименты и еще что-то подобное, эти деньги спишутся судебными приставами точно так же, как любые другие. Все эти проблемы не возникнут у юридического лица», — утверждает Владимир Берхин.

По словам Павла Гамольского, существует риск блокировки карты со стороны банка. В последнее время случаи блокировки личных карт особенно участились.

Читать еще:  Как проверить автомобиль на обременение перед покупкой

«Банки ссылаются на нормы Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» от 7 августа 2001 года № 115-ФЗ и рекомендации Банка России. Почти ничего не объясняя, банковские служащие требуют представить в банк для разблокировки карты большое количество документов. Например, их требование может звучать так: «Предоставить основания для зачисления и расходования средств по всем хозяйственным операциям за три или шесть месяцев». Пока требования банка не будут выполнены, счет физического лица будет заблокирован», — рассказал президент Клуба бухгалтеров и аудиторов некоммерческих организаций.

Фото: Flickr.com/Matthias Stiefel

По мнению Владимира Берхина, сбор на личную карту также юридически не прозрачен. Сборщик не берет на себя никаких обязательств.

«Проще говоря, он может пропить эти деньги и нести только моральную ответственность за это. Привлечь его к реальной ответственности за подобные действия очень сложно. Особенно, если учесть, что каждый, кто перечислял ему деньги, пострадал на очень маленькую сумму. Жертвователь вряд ли сам будет с этим возиться, да и правоохранительные органы не будут с ним разбираться», — сказал эксперт.

Вынужденный сбор

Другое дело, если человек собирает деньги на личную карту, например, на свое лечение или своих родных, решение других собственных неотложных проблем, уверены специалисты.

«В этом случае рисков, как нам представляется, нет, — подчеркнул Павел Гамольский. — Дарение денежных средств налогом на доходы физических лиц не облагается (п. 18.1 ст. 217 НК РФ). Банку в такой ситуации всегда можно объяснить экономический смысл хозяйственной операции. Вряд ли банк заподозрит физическое лицо, собирающее для себя деньги, в легализации (отмывании) доходов, полученных преступным путем, и финансировании терроризма».

«Вообще, собирать деньги на карту, например, на подарок другу или помочь оплатить штраф, нормальная ситуация, — говорит Владимир Берхин. — Но, по возможности, лучше избегать этого. Попавшим в сложную жизненную ситуацию лучше найти официальную организацию, которая может пользоваться официальным счетом».

В случае, если такой вариант совсем невозможен, эксперт советует завести отдельную карту. Выбрать человека с хорошей репутацией, у которого нет проблем с алиментами, штрафами, кредитами и так далее.

Фото: Flickr.com/TheTruthAbout

«Все должно быть четко, ясно и прозрачно. Вот есть у нас карта, сбор идет только на нее, ежедневно публикуются скриншоты всех транзакций, есть четкая и понятная цель, когда это закончится. Лучше всего, чтобы собирались деньги узким кругом, чтобы между жертвователем и сборщиком сохранялась связь. Чтобы все знали, кто собирает и кто жертвует», — пояснил президент фонда «Предание».

Риски благотворителей

«Когда вы просто переводите деньги на карту без определенного назначения платежа и без заключения какого-либо договора или расписки, юридически — это просто передача денег в собственность. И человек может не отвечать за их дальнейшую судьбу, — рассказал Владимир Берхин. — Теоретически, если переводите заметную сумму, доказательством в суде может послужить сообщение, которым сопровождаете свой перевод. Жертвователи в основном переводят по 100, 500 рублей. Если вы узнаете, что ваши 500 рублей, которые вы переводили на помощь больному ребенку, человек украл, вряд ли пойдете в полицию с заявлением «У меня украли 500 рублей». Да и органы не будут этим заниматься».

Чтобы добиться справедливости, благотворителю требуется собрать таких же пострадавших, как он, а это уже требует усилий и времени. Поэтому подобные дела до суда доходят редко, утверждают эксперты.

«Я знаю случай, когда таким образом было единовременно украдено полмиллиона рублей, но человека, который это сделал, приговорили, кажется, к трем годам условно. Деньги к этому времени он уже потратил и их не вернул», — говорит Владимир Берхин.

На нужды НКО

Однако, по словам экспертов, при сборе средств на нужды некоммерческой организации либо социального проекта, осуществляемого группой физических лиц без регистрации юридического лица, как правило, переводы существенно выше, чем при сборе средств на личные нужды.

«Был такой случай, когда крупная московская благотворительная организация взяла в 2016 году на работу девушку-фандрайзера, которая, спекулируя добрым именем организации и делами, совершенными этой организацией за последние 20 лет, убедила оформить большое количество жертвователей поручение банку на регулярные пожертвования. Через полгода девушка уволилась, связь с ней отсутствует, а переводы продолжают поступать на ее карту. Всего этого можно было избежать, если бы изначально перевод пожертвований осуществлялся только на расчетный счет организации», — поделился Павел Гамольский.

«Поэтому Благотворительное собрание «Все вместе» опубликовало декларацию, в которой представители общественности выступают против того, чтобы фонды, стремящиеся к прозрачной отчетности, использовали карты в сборах», — подчеркнул Владимир Берхин.

Фото: Flickr.com/vilson frangaj

«Фонды не должны собирать средства на личные карты, потому что в этом случае невозможно проследить судьбу пожертвований, пользователи не могут быть уверены, что в этом случае фонд отчитывается за эти средства, не проводит эти пожертвования мимо кассы. Мы по-прежнему живем в стране, где большинство людей не доверяют фондам. Следовать рекомендации не собирать деньги на личные карты значит стремиться прозрачно вести свою работу, отчитываться за пожертвования, заслужить доверие доноров. Наличие сборов на личные карты не даст возможность НКО получить дополнительные ресурсы и новых жертвователей на многих площадках, в том числе на Добре Mail.Ru», — подчеркнула руководитель проекта «Добро Mail.Ru» Александра Бабкина.

Что касается довольно популярных в социальных сетях сборов на личные карты волонтеров, помогающих животным, то в этом случае, по словам Владимира Берхина, нет однозначного ответа.

«Зоозащитное сообщество достаточно вольное, менее институализированное, то есть они меньше подчинены каким-либо правилам и нормам чем те, кто помогает людям. Именно поэтому у них все время разгораются скандалы, существуют подозрения и сложные отношения между собой, — заключил эксперт. — Ведь сбор на карту — штука неконтролируемая, непрозрачная и безответственная, а люди — слабые».

Подписывайтесь на канал АСИ в Яндекс.Дзен.

Ссылка на основную публикацию
Adblock
detector